Социологические исследования науки в СССР в 20-е годы

Размышления о сущности науки — органическая составляющая ее истории, однако исследования научной деятельности как специфического объекта познания начали развиваться примерно с середины XJX в. В этих исследованиях преобладали в основном философские, логические, психологические проблемы познания и научного творчества.

Например, в посвященных общим проблемам науки трудах Э. Маха, В. Оствальда, А. Пуанкаре и др., социальные аспекты развития науки были представлены меньше всего. Правда, были и исключения, например, работа А. Декандоля «История науки и ученых за два века».

Для социологии науки как самостоятельной дисциплины западные и русские мыслители и ученые XIX в создали некоторые идейные предпосылки. Ее собственную историю можно ограничить XX в. — веком бурного развития науки и практического использования ее достижений, веком превращения науки в массовую профессию.

Первая мировая война стимулировала потребность в создании мощной науки. Организация в России КЕПСА (1915) была как раз связана с задачами готовности к защите страны. 20-30 гг.— время, когда возникло проблемное поле изучения социальных аспектов развития науки в разных странах, и тем самым постановки ее социологических проблем.

При этом для Западной Европы, Америки и России проблемы эти во многом различались, поскольку всюду внимание обращалось прежде всего на внутренние процессы, обусловленные социальным контекстом развития науки, национальными традициями в области образования и научных исследований.

Существенная черта социологии науки в СССР в отличие от Запада — ее формирование в рамках того направления исследований общих проблем организации и развития науки, для обозначения которого И. А. Боричевский еще в 1926 г. предложил использовать понятие «науковедение».

Представляет интерес и высказывание И. А. Боричевского по вопросу о том, что собою, по его мнению, должна представлять теория науки: «Теперь мы имеем уже достаточно данных для того, чтобы ответить на вопрос, чем должна быть наука о науке — теория науки? В чем заключается истинный предмет теории науки?.. С одной стороны, это — изучение внутренней природы науки, общая теория научного познания.

С другой, это — исследование общественного назначения науки, ее отношение к другим видам общественного творчества, то, что можно было бы назвать социологией науки. Область знания, пока еще не существующая, но она должна существовать: этого требует уже само достоинство ее предмета, революционная сила точного знания». Ссылаясь на работы С. Ф. Ольденбурга по организации науки, Боричевский предложил уже тогда создать специальный науковедческий институт.

Однако их влияние на формирование социологии науки было лишь косвенным. В 20-е гг. проводились различные конкретные теоретические и эмпирические исследования в целях управления наукой и обеспечения нужных условий для работы ученых, историческая и научная ценность которых до сегодняшнего дня недостаточно осмыслена.

Собственное значение для формирования социологии науки в СССР имели, в частности, кроме уже названного И. А. Боричевского, также работы С. Ф. Ольденбурга, В. И. Вернадского, Ю. А. Филипченко, С. Г. Струмилина, Н. И. Бухарина, Б. М. Гессена, Т. И. Райнова, И. С. Тайцлина, И. С. Самохвалова и др.

Работа Гессена в 30-е гг. была общеизвестна благодаря ее публикации в материалах Международного конгресса по истории науки в Лондоне в 1931 г., что про других авторов сказать нельзя. Они в основном публиковались на русском языке, и потому на Западе были с ними мало знакомы.

Кроме того, сталинизм, относительная изоляция страны и идейная конфронтация с Западом, с одной стороны, а также антикоммунизм западных стран — с другой, накладывали свой отпечаток на их восприятие в мировом научном сообществе. Если же сегодня оценивать эти работы, то вполне правомерно считать их начальным, ранним периодом формирования социальных исследований науки.

При этом работы 20-х гг. в некотором отношении отличались от 30-х гг.: они базировались преимущественно на исследованиях научной деятельности в частных дисциплинах. Таков, например, характер исследования Ю. А. Филипченко по вопросам евгеники, С. Г. Струмилина, находящиеся на стыке экономики и социологии труда, В. И. Вернадского по истории науки и др. Новаторской была работа С. Ф. Ольденбурга — об организации науки, поскольку организация науки до этого не признавалась самостоятельным предметом научного исследования.

Для России 20-х гг. типична тенденция своеобразной социологизации большинства вещественных дисциплин, доходящая подчас до вульгарного социологизма: работа исследователя сводилась к единственной задаче — обнаружению социального существа изучаемых явлений, в том числе и науки, научной деятельности.

Этому способствовало скорее не бурное развитие социологических исследований после 1917 г. само по себе, а примитивная трактовка марксистской методологии. Эта тенденция нашла отражение и в дисциплинах, традиционно занимающихся вопросами развития науки (философия, теория познания, история науки и т. д.).

Вместе с тем следует отметить, что изучение социальных аспектов функционирования науки с самого начала сочеталось с развитием историко-научных исследований и в Академии наук и в Комакадемии. Именно эти учреждения стали своеобразной базой тогдашних науковедческих исследований, несмотря на их сложную судьбу в советской истории.

Начальный этап организации историко-научных исследований в Академии наук связан с деятельностью комиссии по изданию сборника «Русская наука» (1917-1920 гг.), которой руководил А. С. ЛаппоДанилевский в 1917-1919 гг. Группа по истории и развитию естественных наук (1924) была создана в институте Красной профессуры.

Секция методологии при Комакадемии (1923) объединяла сотрудников Комакадемии и Московского университета. В ней работали ученые разных специальностей, в том числе математики — В. А. Косицин, H. H. Лузин, О. Ю. Шмидт, физики — В. К. Аркадьев, Ю. В. Вульф, К. А. Тимирязев, химик Н. А. Изгарысев, экономисты — Е. С. Варга, С. Г. Струмилин, M. H. Смит-Фалькнер и др., принимали участие В. И. Невский, А. В. Луначарский, Н. И. Бухарин, А. А. Богданов, Г. М. Кржижановский и др.

В Академии наук В. И. Вернадским в 1921 г. была организована комиссия по истории знаний. С. Ф. Ольденбург руководил двумя комиссиями: «Наука и научные работники» и «Вопросы учета научных сил СССР», издания которых стали первыми ласточками в изучении научных кадров.

Тяжелыми материальными условиями жизни и труда ученых в послереволюционное время и стремлением сохранить научные кадры объясняется создание по инициативе В. И. Ленина и А. М. Горького Центральной комиссии по улучшению быта ученых (1921-1931) (ЦЕКУБУ).

В ней работали видные ученые, в том числе Ю. А. Филипченко, К. X. Кекчеев. Штатным сотрудником ЦЕКУБУ являлся И. С. Тайцлин, автор первых замечательных статей о структуре научных кадров РСФСР и женщинах в науке.

В 20-е гг. изучению научных кадров страны уделялось много внимания, о чем свидетельствует издание с 1920 по 1928 гг. шести работ, содержащих разнообразные сведения о научных кадрах РСФСР.

В 1930 г. также был опубликован ряд сборников, посвященных этой теме. Большой интерес представляют собой работы Т. И. Райнова о разносторонности ученого, которые можно рассматривать как наиболее зрелый образец социологического подхода к анализу творчества ученого, не имеющий аналогов и в наше время.

С. Г. Струмилин, Н. И. Бухарин, Б. М. Гессен, И. С. Самохвалов и И. С. Тайцлин ставили и рассматривали широкий круг содержательных проблем новой по сути социологической области знания — социологии науки, таких как функционирование науки в качестве социального института, теоретические и эмпирические подходы к анализу личности ученого, коллективной научной работы, условий научного труда, соотношение фундаментальной и прикладной науки, планирование и управление наукой, оценка труда ученых, социальное положение и структуре научных кадров, проблема женщин (женщина-ученый) в науке, бюджет времени ученого, сущность научной профессии и ее влияния на положение ученого в обществе и многие другие. В этих исследованиях активно используются количественные, в том числе статистические, методы, интервьюирование, анализ документов и т. д.

Серьезно интересовался социальными проблемами науки Н. И. Бухарин. Его работы в этой области носят весьма многоплановый характер и связаны с его деятельностью как организатора науки, теоретика и практика в области экономики и политики. Работы Бухарина фактически были посвящены анализу социального института науки, хотя сам он не употреблял этого термина. Он обосновывал идеи коллективного научного творчества, соотношения индивидуального и коллективного творчества, необходимости планирования науки.

В целом, однако, следует подчеркнуть, что все эти работы стояли как бы у истоков науковедения и социологии науки как исследовательской области. Были созданы журналы, где обсуждались вопросы, касающиеся организации и развития науки (например: «Научный работник» 1925-1927, «Научное слово» 1928-1931, «Социалистическая реконструкция и наука — СОРЕНА» 1931-1936).

Но институционализации этой исследовательской области в то время еще не произошло. Созданный в 1932 г. Институт истории науки и техники АН во главе с Н. И. Бухариным, где работали ученые различных специальностей, в том числе «науковедческого профиля», был в 1938 г. закрыт в связи с арестом и осуждением самого Бухарина.

В конце 20-х гг. (1929) в связи с известной переориентацией отношения к социологии как дисциплине, когда на сам термин «социология» был наложен запрет, а социологию заклеймили как «буржуазную науку», работы по социологическим проблемам науки появляются без использования самого этого термина. Не получила распространения в России и социология знания.

Она, по крайней мере в 30-е гг., воспринималась скорее как идеологизированная буржуазная концепция. Написанная в эти годы и опередившая свое время работа К. Р. Мегрелидзе, касающаяся проблем «социологии мышления», издана не была и увидела свет лишь после войны.

В середине 30-х гг. знамя развития социологии науки переходит в Англию (работы Дж. Бернала и связанной с ним группы левых ученых) и в США (Р. К. Мертон и его школа). В Германии развивается прежде всего социология знания. Макса Вебера, собственно говоря, нельзя считать социологом науки, хотя его знаменитый доклад «Наука как профессия» и его методологические взгляды на социальную науку оказали влияние на развитие социологии науки.

В Германии следует назвать работы Р. Мюллера-Фрейенфельса, сегодня почти забытые, являющиеся по сути дела ранним немецким вариантом более поздних работ Т. Куна. Заслуживают внимания и работы польских ученых Ф. Знанецкого, М. и С. Оссовских, Л. Флека и др., которые внесли значительный вклад в обоснование важности исследования социальных аспектов науки.